Страницы: 1 АЛЕКСАНДР ВОРОНИН ЖИРОВ – ОСНОВАТЕЛЬ НАУКИ АТЛАНТОЛОГИИ. ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ – К АТЛАНТИДЕ (к 100-летию со дня рождения выдающегося русского атлантолога) Опубликовано в книге: Н. Основные проблемы атлантологии.

1. Жиров Николай Феодосьевич Атлантида Скачать Бесплатно
2. Жиров Николай Феодосьевич Атлантида Скачать
3. Жиров Николай Феодосьевич Атлантида
4. Жиров Николай Феодосьевич Атлантида Fb2

М., Вече, 2004. 1 Есть люди, которые посвящают свою жизнь какой-либо страсти или увлечению. Они идут к своей мечте через мучения и страдания, телесные и душевные.

Опубликовано в книге: Н. Основные проблемы. Ученый и атлантолог Николай Феодосьевич Жиров (1903-1970), автор. Скачать книги раздела Жиров Николай. Николай Феодосьевич Жиров.

Жиров Николай Феодосьевич Атлантида Скачать Бесплатно

У этого человека были две страсти: химия и Атлантида. К первой он пришел в детстве, ко второй – в зрелости. Говорят: «через тернии – к звездам», когда путь исследователя-новатора лежит через трудности и даже опасности.

Его девизом стали слова: «через тернии – к Атлантиде», и он шел этой дорогой до конца своей нелегкой жизни. История знает много примеров, когда имена известных людей у всех на слуху, но об их жизни практически ничего не известно.

К таким людям принадлежит известный советский ученый и атлантолог Николай Феодосьевич Жиров (1903-1970), автор знаменитой книги “Атлантида. Основные проблемы атлантологии”. Жиров один из первых заговорил об атлантологии как о науке. В своей книге «Атлантида. Основные проблемы атлантологии» (1964) он сформулировал ее принципы и методы. По его словам, атлантологию как науку можно считать одним из разделов биогеографии современного, четвертичного периода (антропогена) геологической истории Земли, притом той части его, которая хронологически относится ко времени становления разумного человека, времени, непосредственно предшествовавшего нашей исторической эпохе, начиная с последнего оледенения. Николай Феодосьевич Жиров родился 4 июля 1903 года (21 июня по ст.

Стилю) в Киеве в дворянской семье. Его отец Феодосий Васильевич Жиров и мать Серафима Ивановна Жирова (урожденная Ковалевская) много времени уделяли воспитанию сына.

Маленький Коля много читал, любил рисовать. На день ангела отец как-то подарил ему большой географический атлас и книгу по древней истории.

Его манили не только четко очерченные границы давно открытых континентов и стран. Мальчик пытливо интересовался древней историей, потерянными материками, затонувшей Атлантидой. Тайна острова Пасхи ввергала его в какой-то мистический транс. Вместе со своим лучшим другом гимназистом Шурой Рыбинским они начали писать большой роман «Последние дни Атлантиды». Бог знает, где находится теперь эта рукопись ненаписанного романа? ^ ДОМ РОДИТЕЛЕЙ НИКОЛАЯ ЖИРОВА В КИЕВЕ НА АНДРЕЕВСКОМ СПУСКЕ (НЕ СОХРАНИЛСЯ). МУЗЕЙ АТЛАНТИДЫ ИМ.

ЖИРОВА (МОСКВА). ПУБЛИКУЕТСЯ ВПЕРВЫЕ С десяти лет у Жирова зародился интерес к химии. Однажды тетка подарила племяннику книгу Шейда «Молодой химик». С этого времени мальчик целыми часами просиживал за этой книгой, ставил простейшие опыты. Не по годам развитой, Жиров интересовался различными прикладными науками и ремеслами: физикой, электричеством, был неплохим стеклодувом, лепил глиняную посуду. Он вечно что-то мастерил, слесарничал, изобретал. В те времена химию в гимназии не проходили, и Николай изучил ее полный курс самостоятельно.

Пришли годы войны и революции. Отец был взят на фронт прапорщиком, затем демобилизовался. После чего служил в Красной Армии и во время отступления 1919 года был схвачен деникенской контрразведкой.

Его четыре раза водили на расстрел, но затем через друзей был отпущен. Отец пережил сильное потрясение, он сошел с ума и в 1920 году умер. После смерти отца в этом же году Жиров поступает в Киевский электротехникум, но ввиду тяжелого материального положения вынужден был прекратить учебу и начать работу.

Какое-то время работал лаборантом-химиком, затем поступил в 1922 году в Киевскую Артиллерийскую школу Комсостава РККА. Здесь он заведовал химической лабораторией и читал курсантам лекции по химии. Одновременно состоял вольнослушателем химического факультета Киевского Политехнического института, продолжая серьезно заниматься химическим анализом и синтезом, спектральным анализом. Особенно юного химика интересовали фосфоресцирующие (светящие) вещества. Великолепное знание немецкого, французского, латинского, вынесенное Жировым из гимназии, позволили ему научиться обращению со специальной справочной и научно-технической литературой. Он смог в то сложное время синтезировать большое число труднодоступных препаратов в бедной химлаборатории Артшколы.

Все это создало в Киеве ему известность как химика по тонкому химическому синтезу и химическим реактивам. Следствием этого явилось поступление по рекомендации профессора С. Реформатского в члены Киевского Химического Общества.

^ НИКОЛАЙ ЖИРОВ В КИЕВСКОЙ АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ ШКОЛЕ КОМСОСТАВА РККА. МУЗЕЙ АТЛАНТИДЫ ИМ. ЖИРОВА (МОСКВА). ПУБЛИКУЕТСЯ ВПЕРВЫЕ В 1928 году выходит первая печатная работа Жирова в «Украинском Химическом Журнале» об изготовлении фосфоресцирующих веществ. Далее последовала целая серия аналогичных работ по синтезу люминесцирующих веществ. Периодическая публикация работ по фосфоресценции в «Журнале Прикладной Химии» в течение 1929-35 годов создали известность Жирову не только в СССР, но и заграницей. В 1934 году добившись демобилизации в звании военного инженера 3-го ранга, ученый переезжает в Москву и поступает работать в Научно-Исследовательский Институт при Народном Комиссариате Боеприпасов (НКБ).

Позднее он был переименован в Научно-Исследовательский Институт № 6 МСХМ. Однако по независящим от него причинам, работы по люминесценции в институте не проводились, и ему пришлось заняться взрывчатыми веществами. В 1939 году выходит в свет первая монография Жирова «Свечение пиротехнического пламени». Чтобы его знания по люминесценции не пропали даром, Жиров решил писать книгу «Люминофоры». Труд был издан в 1940 год под редакцией Президента Академии Наук СССР, академика Сергея Ивановича Вавилова. После первого неудачного брака в 1936 году Жиров женился во второй раз на Демещенко Прасковье Федоровне. ^ НИКОЛАЙ ЖИРОВ В НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОМ ИНСТИТУТЕ ПРИ НАРОДНОМ КОМИССАРИАТЕ БОЕПРИПАСОВ.

МУЗЕЙ АТЛАНТИДЫ ИМ. ЖИРОВА (МОСКВА).

ПУБЛИКУЕТСЯ ВПЕРВЫЕ В годы Великой отечественной войны (1941-45) Жиров продолжал работать в своем институте. В его лаборатории организовали производство светящихся составов (люминофоров) голубого свечения для нужд местной противоздушной обороны. Ученый много занимался вопросами сырья, физико-химическими методами контроля, редактированием сборников переводных статей, что создало ему известность как специалиста по спецхимии. За эти работы Жиров 24 сентября 1944 года был награжден Орденом Трудового Красного Знамени.

9 апреля 1949 года Высшая аттестационная комиссия при Министерстве Высшего образования СССР присвоила Жирову ученую степень доктора химических наук без защиты диссертации и без высшего образования по ходатайству Института общей и неорганической химии им. Курнакова АН СССР и НИИ № 6. НАГРАЖДЕНИЕ НИКОЛАЯ ЖИРОВА 24 СЕНТЯБРЯ 1944 г. В МОСКВЕ ОРДЕНОМ ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ. В ПРАВОМ НИЖНЕМ РЯДУ –ТРЕТИЙ СПРАВА ЖИРОВ. ВО ВТОРОМ РЯДУ В СЕРЕДИНЕ – МИХАИЛ ИВАНОВИЧ КАЛИНИН.

МУЗЕЙ АТЛАНТИДЫ ИМ. ЖИРОВА (МОСКВА).

ПУБЛИКУЕТСЯ ВПЕРВЫЕ Всю свою жизнь Жирову приходилось доказывать свою профессиональную пригодность не только как химика, но и как атлантолога в дальнейшем. Это накладывало своеобразный отпечаток на его чувствительный характер. Карьеристы от науки без всяких усилий получали ученые степени, свободно продвигаясь по служебной лестнице, вытесняя талантливых людей. Ученый добивался всего сам благодаря глубокому, систематическому самообразованию. Это был незаурядный ум, энциклопедист, один из плеяды блестящих представителей русской интеллигенции конца XIX – начала XX веков. Молодые годы, проведенные в постоянной нужде, лишениях, подорвали и так слабое здоровье ученого. В июле 1945 года Жиров был командирован по специальному заданию в Германию (Берлин), но в связи с ухудшением здоровья вынужден был уехать оттуда в начале сентября.

С этого времени болезнь быстро прогрессировала и в декабре 1946 года он слег в больницу. Скорее всего, эта поездка была связана с профессиональной деятельностью Жирова, как специалиста по взрывчатым веществам.

По крайней мере, мы не знаем каких-либо подробностей такой командировки. Страшный недуг окончательно свалил его с ног. Он стал инвалидом 1 группы. Обладая железной волей, сильным духом, Жиров буквально воскрес для новой работы, которой он посвятил всю оставшуюся жизнь. Он не мыслил себя без исследовательской работы.

Ни день, ни час. Каждая истекшая минута была для него мучением. На медицинском языке это называлось вирусное заболевание центральной нервной системы. Надо было что-то предпринимать, действовать. Сначала Жиров хотел заняться историей химии, но это было связано с необходимостью личного посещения библиотек, что он, конечно, сделать никак не смог бы. И тут помог, как всегда, случай, некий «ангел из библиотеки».

На глаза попалась книга известного революционера-народовольца Николая Морозова «В поисках философского камня» (Спб., 1909). В ней описывалось, что алхимия и магия зародились якобы в таинственных храмах легендарной Атлантиды. Тут же всплыли мечтательные воспоминания о трагической судьбе царства атлантов, написанные детской рукой первые главы наивного, незрелого романа «Последние дни Атлантиды». Все это закружилось в каком-то мистическом, лихорадочном вихре совершенной новой идеи, сконцентрированной вокруг разбросанных в древнем Море Мрака королевских колоний царя Атланта-Атласа. 2 Жиров пишет в своей автобиографии, датированной февралем 1963 года, что «крестным отцом» атлантологии для него стал известный советский ученый и писатель Иван Антонович Ефремов.

Прочитав его повесть «На краю Ойкумены», впервые опубликованной еще в 1949 году, он узнал, что существует скифская золотая пряжка с изображением саблезубого тигра, давно вымершего. Жиров вначале отнес это к вымыслу романиста, но затем ему попалась заметка, что на юге Англии саблезубый тигр жил еще к концу оледенения, значит, в то время, близкому к дате гибели Атлантиды по Платону (середина X тысячелетия до н. Ученый решил обратиться к Ефремову с просьбой сообщить, эта пряжка – выдумка или действительность.

Ефремов ответил, что видел лично описанную им пряжку в кладовой Государственного Эрмитажа. Жиров пишет в автобиографии: «А дальше все пошло накатываться, как снежный ком». Но истоки интереса Жирова к Атлантиде лежали, конечно, еще раньше, в двадцатых годах. По словам современников, друзей и коллег по работе Николая Феодосьевича, он постоянно интересовался какими-то загадками, сложными криптограммами, древними культурами. Конечно, сложно понять внутренний мир человека по истечению несколько десятков лет, но это был Мечтатель в самом благородном и возвышенном смысле этого магического слова. Читая романы Жюля Верна, Майн Рида, Фенимора Купера, Густава Эмара, Луи Жаколио, Роберта Стивенсона, Райдера Хаггарда, Герберта Уэллса, сознание уносило ученого далеко из разоренной, голодной и холодной России в дальние страны, залитые теплым солнечным светом, поросшие богатой тропической растительностью, среди которых проглядываются руины древних циклопических строений.

Жиров мысленно переносился на остров Пасхи с его длинноухими стражами-статуями, на Канарский архипелаг, где проживали самые загадочные люди на планете – гуанчи, и, конечно, на обширное Азорское плато, где до Великого потопа величественно возвышались храмы, общественные здания и статуи атлантов, где слышался несмолкаемый гомон портового города эпохи бронзы, где отплывали в далекие колонии быстроходные суда царя Атласа и его девяти братьев. Любопытно взглянуть в автобиографию Жирова, где он называет своих любимых авторов и написанные ими книги: Райдер Хаггард «Она: история приключения», «Айеша: возвращение», Герберт Уэллс «Война миров», Александр Грин «Алые паруса», Алексей Толстой «Аэлита». Жиров, как Александр Грин, создавал свой мир, свою страну воображения, какой, понятно, нет на географических картах, но какая, несомненно, есть и существует – они оба твердо верили в это – на картах юношеского воображения, в том особом мире, где мечта и действительность существуют рядом. В школе Грина звали «колдуном», он пытался открыть философский камень и производил всяческие алхимические опыты.

В 1919 году Александр Грин напишет одно из самых замечательных стихотворений «Движение», где есть такие строки: Мечта разыскивает путь, – Закрыты все пути; Мечта разыскивает путь, – Намечены пути; Мечта разыскивает путь, – Открыты ВСЕ пути. И в том и в этом случае, оба мечтателя-романтика алхимически со-творяли не только свой внутренний мир, но, каждый по-своему, свою страну, свою Ойкумену, очерченную слегка размытыми географическими границами. Необходимо, наверное, написать специальную работу о влиянии химии (или алхимии, но это суть не важно, важно то, что исследователь здесь уподобляется Мастеру, который одновременно делает и священнодействует) на развитие идей атлантологии. Конец XIX – начало XX столетия были отмечены острым интересом к Атлантиде. Оккультисты и теософы: Элифас Леви, Фабр д’Оливе, Луи Лукас, Блаватская, А. Ледбитер, Мид, Скотт-Эллиот, Папюс, Э. Штейнер и другие очень подробно останавливаются на истории Атлантиды, описывают основные законы атлантов, их религию, обычаи, образ жизни и т.

Газеты шумно сообщают об экспедиции Пауля Шлимана, внука знаменитого открывателя Трои, Генриха Шлимана. Первые отчеты о результатах экспедиции появились в 1912 году, в американской газете «New jork Amerikan». Более подробные отчеты были помещены потом в лондонском теософском журнале «The Theosophist» за 1912-1913 годы; затем перепечатаны теософской и оккультной прессой всего мира (в том числе, и в русском «Вестнике теософии», 1913, № 3). Со слов Пауля Шлимана, якобы, его дед Генрих Шлиман оставил документы и несколько предметов, относящихся к эпохе Атлантиды.

После этого Пауль Шлиман и организовал свою экспедицию, он посетил Египет, западные берега Африки и Центральную Америку. Там внук великого Шлимана обнаружил дополнительные предметы и документы, которые, по его мнению, принадлежали атлантам. Заключает Пауль Шлиман свои сообщения гордыми словами: «Я открыл Атлантиду». В тот же период с 1912 по 1914 годы в России появляются труды известных русских ученых и журналистов, освещавших с научной точки зрения проблему Атлантиды: В.

Богачева (1912), А. Башмакова (1912), П. Чирвинского (1912), С. Башинского (1914). Сведения о второй экспедиции появились в европейской прессе перед самым началом Первой мировой войны, весной 1914 года.

В Англии, на частные средства, снаряжалась экспедиция, имеющая своей прямой целью – отыскать следы погибшей Атлантиды. Впрочем, как пишет В. Брюсов в своей работе «Учители учителей» (1917) о результатах этого предприятия «нам ничего не известно».

Еще раньше, в 1908 году, была предпринята попытка найти Атлантиду на западе Африки, в Нигерии, немецким путешественником Лео Фробениусом. Он раскопал легендарный город Ифе, основанный народом йоруба – «эпигонами атлантов», по мнению, Фробениуса. «Я утверждаю, - писал немецкий ученый в 1913 году, - что Йоруба с ее пышной и буйной тропической растительностью, Йоруба с ее цепью озер на побережье Атлантического океана, Йоруба, чьи характерные черты особенности довольно точно обрисованы в сочинении Платона, - эта Йоруба является Атлантидой, родиной наследников Посейдона, бога моря, названного ими Олокуном, страна людей, о которых Солон сказал: они распространили власть свою вплоть до Египта и Тирренского моря». Но, может быть, была и еще одна, секретная экспедиция, описанная известным журналистом и критиком Михаилом Меньшиковым в январе 1914 года. Меньшиков в газете «Новое время» публикует сенсационный материал о том, что некий московский купец в Атлантике, во время подводных работ, обнаружил бронзовую гробницу с телом атланта. Рядом с атлантом лежали предметы личного туалета и рукопись, похожая на логографическое письмо древнейших египтян. Несмотря на сказочность сообщения, все же можно полагать, что Меньшикову представили какие-то убедительные факты, свидетельствующие в пользу Атлантиды.

Тем более, теперь уже можно с уверенностью сказать, материалами Меньшикова очень интересовался Валерий Брюсов, но по каким-то, ему известным причинам, не поместил их в свою главную работу «Учители учителей». Может быть, экспедиция, описанная Меньшиковым, каким-то загадочным образом, была связана с английской экспедицией, сведения о которой не смог достать Брюсов?

Лихорадка атлантомании охватила всякого ищущего, творчески развитого человека, и Жиров, естественно, не мог пройти мимо той истерии, ажиотажа в газетных и журнальных публикациях того времени. Повторная, наиболее яркая, вспышка атлантомании пришлась на двадцатые годы.

Атлантидой бредил не только гимназист Степка по прозвищу «Атлантида» из «Кондуита и Швамбрании» Льва Кассиля. В народном университете Шанявского Валерий Брюсов читал свои лекции о легендарной стране. В 1917 году Брюсов и Алексей Толстой встречались в комиссариате Временного правительства по регистрации печати, разбирали «какие-то архивы». К легендам об Атлантиде Толстого мог приобщить поэт М.

Волошин, с которым они были близки, большой любитель и знаток исторических легенд и преданий. В 1922-23 годах с подзаголовком «Закат Марса» в журнале «Красная новь» печатается книга А. Толстого «Аэлита». В легендах об Атлантиде отразились раздумья Толстого о вселенских судьбах человечества. Писателя привлекло, вероятно, то, что у теософов-атлантоманов древность причудливо перемешалась с новейшими представлениями.

Вот как писал об этом Жиров позднее: «Во времена гибели Атлантиды часть атлантов спаслась на реактивных кораблях, перелетев в Америку и Африку, а другая часть на космических ракетах якобы улетела на другие планеты. Эта легенда была положена в основу ряда глав фантастического романа А. Толстого «Аэлита».

В какой-то мере, такой сюжет использовала еще раньше Крыжановская-Рочестер в романе «Смерть планеты» (1911). Более внимательный читатель усмотрит в двух рассказах Аэлиты сведения, почерпнутые из серьезных оккультных и эзотерических источников, может быть, взятых из того архива в 1917 году. «Аэлита» Толстого стала для Жирова одной из любимых его книг. Николай Феодосьевич восклицает: «Атлантида и Марс – где найдешь другую столь занимательную комбинацию, такое мастерство художественного воплощения!». Уже на склоне лет Жиров обратится к проблеме Марса. Не из-за того ли, что масса пирамид Хеопса, Хефрена и Микерина относятся друг к другу, как массы планет Земля, Венера и Марс?

В 1923 года в Париже начал издаваться первый журнал, посвященный Атлантиде «Atlantis», а 24 июня 1926 там же было основано Общество атлантологических исследований (Société d’Études Atlantéennes), главной задачей которого «стал критический и научный анализ всех проблем, связанных с существованием Атлантиды, сбор литературы и оказание поддержки всем научным исследованиям, касающимся этой чрезвычайно интересной проблемы». В России стали выходить серьезные работы по различным проблемам Атлантиды Б. Добрынина (1923), Б. Богаевского (1926), А. Григорьева (1926), И.

Колубовского (1927), Л. Берга (1928). В 1926 году во «Всемирном следопыте» появляется повесть Александра Беляева «Последний человек из Атлантиды». Материал для своей повести писатель почерпнул из книги Рожэ Дэвиня «Атлантида, исчезнувший материк», переведенной на русский язык в том же году. Главную мысль Беляев заимствовал у Дэвиня: «Необходимо найти священную землю, в которой спят общие предки древнейших наций Европы, Африки и Америки». Странный пришелец рассказывал белокурым северянам «чудесные истории о Золотом веке, когда люди жили не зная забот и нужды о Золотых Садах с золотыми яблоками».

Таким странным пришельцем в этом мире был Николай Феодосьевич Жиров. Причудливы, замысловаты пути исследователя-атлантолога Жирова.

Тот юношеский ненаписанный роман назывался «Последние дни Атлантиды», когда о писателе Беляеве ничего не было слышно. Что это – чудесное предвидение последующих событий в атлантологии? Атлантология – наука будущего, наука тонких парадоксов, наука в какой-то мере эзотерическая, действующая в рамках своих, оккультных законов. В 1926 году Жирову только 23 года и ему пока неведомы эти загадочные законы. 3 Страшная болезнь не отступала ни на шаг, но он твердо верил в свою звезду, в свое предначертание и судьбу. Жиров, как Грэй из «Алых парусов», жил в своем мире.

Николай Феодосьевич открыл страницу Гриновской феерии и прочитал: «Ему (Грэю – А. В.) шел уже двенадцатый год, когда все намеки его души, все разрозненные черты духа и оттенки тайных порывов соединились в одном сильном моменте и тем получив стройное выражение стали неукротимым желанием. До этого он как бы находил лишь отдельные части своего сада – просвет, тень, цветок, дремучий и пышный ствол – во множестве садов иных, и вдруг увидел их ясно, все – в прекрасном, поражающем соответствии». Жирову вдруг ясно высветилась та цель, к которой теперь он будет идти во что бы то ни стало, через неимоверную тяжесть в ногах, через боль, страх и ужас происшедшего с ним. Отступать было некуда.

Корабль с алыми парусами его судьбы уже летел через Гибралтарские Столбы, в Атлантический океан, где спит еще священным, безмятежным сном материк Атлантида, не разбуженный им. Говорят, через тернии – к звездам, в его душу и сердце вливается сладостный сок гесперидовых яблок: через тернии – к Атлантиде, божественной земле богов и первопредков человечества. Жиров садится вновь за учебники по геологии, океанологии, этнографии, антропологии. Но в голове уже не страх за свое здоровье, а страх за дело Атлантиды. В который раз ученый задает себе этот вопрос: «А не повторится еще раз такая же история?

Не станут ли меня обвинять дипломированные специалисты-историки, этнографы, геологи, океанологи в малограмотности?». Но если ученые упорно хранят молчание по поводу утерянных древних знаний и мифических працивилизаций, то не пора ли взяться за это дело человеку, не обремененному рамками академической науки. Жиров не побоялся обвинений и выступил в печати. Толчком к возрождению такого интереса послужила дискуссия крупных советских ученых и писателей на страницах журнала «Техника-молодежи» в 1956 году под названием «Существовала ли Атлантида?».

В дискуссии приняли участие известные ученые и писатели: Н. Ветчинкин, И.

В следующем году наконец-то вышла долгожданная книга под названием «Атлантида» (М., 1957). Этот труд ознаменовал новый научный подход к теме Атлантиды. ^ НИКОЛАЙ ФЕОДОСЬЕВИЧ ЖИРОВ (1903-1970).

МУЗЕЙ АТЛАНТИДЫ ИМ. ЖИРОВА (МОСКВА). ПУБЛИКУЕТСЯ ВПЕРВЫЕ Как и следовало ожидать, специалисты встретили книгу в штыки, используя способ умолчания особо важных фактов. Жиров говорит о «недоброжелательной и мало объективной критике». Жиров пишет: «Нельзя назвать объективной научной методикой столь часто практикующееся среди историков, литературоведов и лингвистов огульное отрицание всего, что относится к Атлантиде». Таким образом, «проблема Атлантиды – в первую очередь проблема геологическая, а не историко-этническая, и только установление геологической истории Атлантического океана наряду с тщательными океанографическими исследованиями может разрешить эту многовековую загадку. Задача атлантологии – выявить то истинное, что имеется в различных источниках, в том числе и в предании Платона, и найти подтверждающие факты и соображения в сведениях из различных научных дисциплин».

Советские ученые, например, резко отрицательно отнеслись к гипотезе А. Вегенера о дрейфе континентов. Так, академик Шатский писал: «Изучение этого вопроса заставляет меня совершенно категорически отвергать все гипотезы мобилизма во главе с Вегенером». Жиров опровергает своего оппонента: «Многие факты, на которые ссылаются сторонники гипотезы Вегенера, особенно среди ботаников и зоологов, прекрасно могут быть объяснены наличием в прошлом ныне опустившихся материков и цепей островов, в том числе и Атлантиды». Жиров говорит о длительной тектонической неустойчивости в Атлантике во времена Атлантиды и после нее.

Он разделяет как бы весь материк у экватора на Северную и Южную Атлантиду. Остатки Северной Атлантиды (Посейдонис у Платона) продержались дольше других.

На основе описания топографии и геологического строения дна в области предполагаемого погружения Атлантиды (Северо-Атлантический подводный хребет и Азорское плато), ученый показал геологическую вероятность существования легендарного материка, возникшего в конце миоцена или в плиоцене. Дата основного погружения Атлантиды восходит, по мнению Жирова, к X тысячелетию до н. Развитие культуры атлантов скорее всего отвечало стадии халколита, подобно преддинастическому Египту. Болезнь неуклонно прогрессировала. Отказали ноги. Николай Феодосьевич теперь не поднимался с любимого кресла. Это будет его ответом всем недоброжелателям, это будет его главный в жизни труд: «Атлантида.

Основные проблемы атлантологии». Одной из важнейших задач этой книги он видел введение атлантологии в круг научных дисциплин. Даже один лишь факт установления реальности былого существования Атлантиды (как геолого-географического объекта) вызвал бы, конечно, революцию в существующих ныне взглядах на развитие и расселение человечества. Пришлось бы переписывать всю древнейшую историю Земли заново с оглядкой на Атлантиду, причем были бы сметены почти все традиционные исторические каноны и догмы современной науки.

К нему в квартиру приходили какие-то люди в штатском. Серые, невыразительные лица, бегующие глаза. Что они могут знать об Атлантиде, о древнейших цивилизациях на Земле, о тех гигантских периодах времени, когда только зарождалась геологическая история нашей планеты, когда крепко сцепленные между собой литосферные плиты вдруг теряли гравитационную устойчивость, и подминая друг друга, опускались в неизведанную земную глубь, унося с собой последние остатки когда-то цветущих стран и народов? Как можно обнаружить какие-то следы в огненном котле вулканических сил? От великого народа остались только «припоминание» и мифы.

Люди из КГБ просматривали какие-то бумаги, внимательно всматриваясь в красивые заграничные конверты с разноцветными марками. Вот многочисленные письма из Англии, Франции, США, Италии, совершенно чуждых советскому человеку капиталистических стран, где в каждом ученом им виделся замаскированный враг и агент спецслужб. Недаром этому инвалиду делали предложение люди из фирмы Купер в США еще в тридцатых.

Неспроста все эти переговоры. Какие благодатные годы, какие времена были, рассуждали комитетчики, вот где можно было развернуться. Незримые (а может быть и зримые?) противники атлантологии ставили перед исследователем все новые и новые преграды. Внезапно ему было отказано в абонементе в Библиотеке им. Ленина, посещать лично он никак не мог.

Выручила заведующая библиотекой родного института Елена Михайловна Аккерманцева. В продолжении ряда лет Жиров смог получать нужные книги по межбиблиотечному абонементу. Ученый говорит об «искусственных и неумных препонах», когда вдруг руководством Библиотеки им. Ленина была запрещена выдача по межбиблиотечному абонементу рефератных журналов и периодики текущего года.

Новые журналы приходилось ждать более года, а реферативные приобретать самому. На помощь пришла общественность, многочисленные советские и зарубежные ученые, писатели и просто интересующиеся проблемой Атлантиды стали присылать в большом количестве книги, рукописи и другие необходимые материалы для работы. По воспоминаниям старейшего журналиста Г. Малиничева, Жиров сильно переживал фактическое замалчивание его важнейших выводов о геологической истории Атлантиды, его почти не печатали в крупных изданиях. Пришлось довольствоваться малым.

Только несколько публикаций в альманахе «На суше и на море», но именно они заложили тот атлантологический фундамент невероятных фактов, не укладывающихся в строгие научные каноны, и которым пользовались последующие исследователи. Новый альманах «На суше и на море», первый выпуск которого вышел в свет в издательстве Географической литературы гор. Москвы в 1960 году, призван был «рассказывать о живой, быстро изменяющейся географии Земли». Конечно, не обходилось без описаний коммунистических новостроек Советского Союза и стран, идущих «народным демократическим» путем, но публикации альманаха открывали совершенно новый мир «великого непознанного», с его будоражащими историческими тайнами, загадками древних и внеземных цивилизаций, с дерзкими гипотезами, бросающими вызов официальной, закостенелой науки. В редакционной коллегии альманаха были не менее известные творческие люди с пытливым взглядом, ясным умом и неудержимой фантазией: И. Обручев и другие. Уже во втором выпуске (М., 1961) вышла ставшая знаменитой статья М.

Агреста «Космонавты древности». В предисловии к этой публикации Александр Казанцев писал: «Редколлегия «На суше и на море», публикуя статью кандидата физико-математических наук доцента М. Агреста, предоставляет слово автору пока еще фантастической гипотезы, уже вызвавшей интерес по пересказам.

Пусть возникнет живой разговор на волнующую многих тему, пусть аргументы Агреста будут обсуждены, приняты или опровергнуты. Как известно, гипотеза может оказаться подтвержденной или опровергнутой, если она строится на материалистической основе. Антинаучна лишь гипотеза, выдвинутая с враждебных нашей идеологии позиций. Гипотеза Агреста, вне зависимости от отношения к ней, построена на материалистической основе и заслуживает внимания». Далее Казанцев приводит несколько фактов, которым наука пока не нашла объяснения, в том числе, и древнеиндийское описание летательных реактивных аппаратов, приписываемым атлантам, о которых писал Платон.

Конечно, давление представителей официальной науки и некоторых наиболее политизированных кругов было сильным, но веяние нового времени, «хрущевской оттепели» чувствовалось повсюду в нашей стране. Договор на оказание услуг по уходу за больным. Казанцев один из первых у нас заговорил о палеоконтактах, написав эпохальный рассказ «Взрыв», опубликованный в журнале «Вокруг света» в 1946 году.

Он повествует о Тунгусском метеорите и только в последнем абзаце высказывается гипотеза о причине Тунгусской катастрофы – гибели инопланетного корабля. На основе этого рассказа, несколько вечеров в московском Планетарии устраивается заранее подготовленное представление. Все это настолько всколыхнуло общественное мнение, что, казалось бы, навечно похороненная загадка Тунгусского метеорита вновь захватила умы тысяч людей. Ученые, занимающиеся этой проблемой, пишут гневное письмо в Союз писателей с требованием запретить Казанцеву подобные публикации.

По другой, широко известной версии Барма и Постник — два разных архитектора, оба участвовавших в строительстве. По одной из версий, архитектором был известный псковский мастер Постник Яковлев по прозвищу Барма. Согласно легенде, зодчие собора (Барма и Постник) были ослеплены по приказу Ивана Грозного, чтобы они не смогли больше построить подобного храма.

Александр Петрович приводит уникальные документальные данные и фотоматериалы, подтверждающие его гипотезу о возможных посещениях Земли инопланетными пришельцами. Проблема гостей из космоса и внеземных цивилизаций вызвала огромный интерес у нас в стране и за рубежом. Его фантастические идеи одни приветствовали, другие отвергали, упрекая в стремление к сенсационности. Но в пользу гипотезы фантаста свидетельствуют не объясненные пока современной наукой «следы в истории», среди которых – гигантские каменные шары в Южной Америке, сказания разных народов о Сынах Неба, древнейшие (около 4500 лет!) японские статуэтки догу, облаченные как бы в современные космические скафандры. Можно только удивляться гениальным предвидениям Александра Казанцева, которые в конце XX столетия уже покажутся чем-то обычным и естественным достижением всего человечества.

В повестях «Планета бурь», «Лунная дорога», по свидетельству летчика-космонавта Г. Берегового, предвосхищен луноход, рассказ «Гость из космоса» послужил интенсивному исследованию Тунгусского метеорита, в романе «Сильнее времени» профессор М. Протодьяконов насчитал более 100 изобретений. Вступление в 1946 году в Союз писателей не только дает Александру Петровичу «официальный статус», но и вводит в совершенно новый круг общения. Он знакомится с А. Фадеевым и И.

С Иваном Антоновичем они останутся друзьями до самой смерти Ефремова. Более того, уже после смерти Ивана Антоновича, только Казанцев защитит честное имя друга.

Позднее по переписке Александр Петрович знакомится с Николаем Феодосьевичем Жировым. Жиров завязывает дружеские (и рабочие тоже) отношения с автором энциклопедии межпланетных путешествий профессором Н. Обручевым, М. Зайцевым и другими известными и пока еще малоизвестными исследователями, интересными людьми, носящимися с сумасшедшими идеями и предложениями. С 1928 по 1932 годы Рынин издает отдельными выпусками удивительную книгу «Межпланетные путешествия», где впервые в СССР говорится о летательной технике атлантов. Казанцев живо интересовался Атлантидой и потерянными цивилизациями. Намного позднее в фантастическом романе «Фаэты» (1971-1973) писатель выдвигает версии раскрытия секретов обитаемости Марса, великих катаклизмов на Земле, вызвавших гибель континентов Атлантиды и Му, поднятие Анд, появление на земном небе Луны.

В автобиографии Жиров говорит, что еще с юношества его волновала тематика межпланетных путешествий, загадки Марса. Циолковского «На Луне» (1893), «Грезы о Земле и небе и эффекты всемирного тяготения» (1895) и «Вне Земли» (1918), конечно, в первую очередь, повлияли на молодого Николая.

Жиров Николай Феодосьевич Атлантида Скачать

Следствие такого интереса явилась статья Жирова «Об атмосфере Марса», опубликованная в одном из номеров альманаха «На суше и на море». Дворец фантазии – чудесная мечта, уходящая в божественные сферы космического эфира. Разве она не зовет человека к удивительным свершениям в области науки и творчества. «Фантастике надо верить!» - говорил Александр Казанцев. В изумительном сонете «Ода фантастике» Казанцев так воспевает любимый вид литературы: Размах от сказки до предвиденья, От ящеров до дальних звезд. Уносит нас земель за тридевять Фантастика ума и грез. Замечательный писатель и поэт, организатор творческой молодежи, главный редактор журналов «Техника-молодежи» и «Чудеса и приключения», ныне покойный Василий Дмитриевич Захарченко так говорил о творчестве Казанцева: «Есть люди, которым сама судьба словно предначертала быть «генератором идей».

Всей жизнью и деятельностью своей эти безусловно талантливые люди становятся «возмутителями спокойствия». Отвергая истины, ставшие хрестоматийными, смело вторгаясь в область фантазии, возмутители спокойствия будоражат человеческое сознание, увлекая за собой тысячи и тысячи последователей, окрыленных стремлением к необычному, смелому, к поиску нового. Невольно приходят на ум чудесные слова великого Н. Пирогова: «Все высокое и прекрасное в нашей жизни, науке и искусстве создано умом с помощью фантазии, и многое – фантазиею при помощи ума».

Жиров Николай Феодосьевич Атлантида

Эти прекрасные слова вполне относятся и к Жирову, который стал основателем совершенно нового, пока еще не признанного официальной наукой, направления – научной атлантологии. Жиров просматривал значительную работу поэта Валерия Брюсова «Учители учителей», опубликованную хлопотами А. Горького в журнале «Летопись» в 1917 году. «Шлиман, -говорит Брюсов, - осмелился поверить преданиям больше, чем «документальным свидетельствам», когда он принялся за раскопки гомеровской Трои, несмотря на все доводы ученых, что это – миф. Шлиман не поддался авторитету наиболее чтимых историков, и всю жизнь посвятил безумной, как казалось другим, мечте найти остатки этого мифического Илиона».

Жиров Николай Феодосьевич Атлантида Fb2

Открытие же Трои убедило Брюсова в том, что предание в данном случае «оказалось более правым, чем скептицизм, мечта – реальнее, чем соображения ученых». Я знал Александра Петровича Казанцева и часто бывал у него в квартире на Ленинском проспекте. В 1999 году мы обсуждали с ним проект первого российского альманаха «Атлантида: проблемы, поиски, гипотезы», специально посвященного легендарной стране и науке атлантологии.

Александр Петрович много и интересно говорил о Жирове, о его необычной трудоспособности, внутренней интеллигентности, о невероятной энциклопедичности, начитанности, о романтической увлеченности и верности теме Атлантиды, о том упорстве, с которым Николай Феодосьевич шел к своей цели. В память о нашей встрече уже престарелый писатель взял фламастер и написал на листе бумаги посвящение нашему альманаху: «Атлантида – мечта человека о возможном золотом веке, который или был, или еще будет, и, может быть, существует где-то в Космосе». Александр Петрович Казанцев умер в сентябре 2002 года. Умер великий фантаст и великий мечтатель. А это посвящение альманаху теперь находится в вечном хранении в Музее Атлантиды имени Н. Такова судьба легендарных погибших материков, таковы судьбы человеческие, далеких потомков канувших в Лету.